— Очередной учебный сезон вновь оживил тему высшего образования в Беларуси. На некоторых специальностях был зафиксирован недобор студентов, отдельные вузы зачисляли в свои ряды абитуриентов с рекордно низкими баллами.

Можно ли считать сегодняшнее состояние белорусского высшего образования кризисом? — Я думаю, такое определение будет вполне обоснованным. Главные признаки кризиса в том, что белорусы, с одной стороны, не хотят поступать в белорусские вузы, с другой стороны — многие абитуриенты просто не в состоянии сдать элементарные экзамены. Многие молодые люди уезжают учиться за границу — и не из-за того, что там, куда они едут, очень хорошо, а потому, что тут плохо. Порой кажется, что конфликт государства и высшего образования дошел до такой черты, когда белорусскому государству просто не нужны люди с высшим образованием. Ему нужны те, кто умеет строить коровники и готовить страну к чемпионату мира по хоккею. А для этого нужны не физики, не математики, не учителя. — Есть такое мнение, что в гуманитарных сферах мы отстали, зато те самые физики и математики у нас по-прежнему на высоком уровне, выигрывают международные олимпиады… — Мне сложно давать оценку подготовке наших специалистов в этих сферах — прежде всего потому, что в Беларуси отсутствует независимая система оценки качества. И это еще одна важная проблема. — Существует ли система реформ высшего образования в Беларуси? — Уже несколько лет наши чиновники делают вид, что Беларусь пытается вступить в Болонский процесс. А нас туда не принимают по той простой причине, что государство не готово проводить реформу высшего образования. И, кстати, чиновники мотивируют это тем, что мы уникальные, у нас все, как в СССР, и даже лучше. Факт остается фактом — мы единственная европейская страна, которая не участвует в Болонском процессе. Тем временем специалисты общественного Болонского комитета на протяжении ряда лет готовят реформу высшего образования. Есть конкретные шаги, «дорожная карта», проекты нормативно-правовых актов — как преобразовать систему высшего образования, чтобы она хоть немного приблизилась к европейским стандартам, чтобы хоть как-то можно было спасти ситуацию. Более подробно об этом можно прочитать на сайте общественного Болонского комитета. — А есть ли у вас какой-нибудь контакт с представителями властей? Готовы ли они слушать и воспринимать ваши предложения? — Да, какое-то подобие диалога существует, однако свои мнения каждый из субъектов высказывает по отдельности. Но мы помним одно из последних высказываний министра образования Сергея Маскевича о том, что не стоит уделять большое внимание Болонскому процессу — мол, даже если мы туда вступим, ничего в корне не изменится. Вот его отношение. — Ну, а действительно — что дало бы белорусскому высшему образованию, белорусским преподавателям и студентам вступление в Болонский образовательный процесс? — Прежде всего, высокий уровень автономии вузов. Сегодня ректор назначается министром образования, но нигде в европейских странах такого нет — ректор должен избираться внутри университета. Другие основные позиции — мобильность студентов и преподавателей, студенческое самоуправление. При такой системе, кстати, и студенты, и родители (которые в Беларуси сегодня почему-то молчат), и работодатели могли бы влиять на цену, которую платят студенты за свое обучение. Две трети белорусских студентов сегодня учатся на платных отделениях, и они должны иметь свой голос, возможность формировать образовательные стандарты.

Виталий ОСИПОВИЧ Свободные новости плюс