Беларусский журнал: Вступив в Болонский процесс, Беларусь пообещалареформировать систему высшего образования. Но пока власти только имитируют процесс реформ, за академические свободыприходится безуспешно бороться, а будущее университетовнеясно даже в мировой перспективе.
Из дорожной карты выбирать не приходится
«Болонский процесс не действует по принципу à la carte», – напомнил властям Беларуси Ян Садлак, президент международной обсерватории по академическому ранжированию и качеству IREG (Франция). Вступив туда однажды, необходимо реализовывать все его элементы, а не на выбор – какие понравятся.
Беларусь присоединилась к Европейскому пространству высшего образования (ЕПВО) 14 мая 2015 года. Причем присоединилась «условно» – для полноценного участия наша страна должна выполнить условия Дорожной карты соответствующих реформ, которые следует внедрить в национальные законодательство и правоприменительную практику. Хотя Беларусь стала первой страной, чье вступление в Болонский процесс было обусловлено таким документом, в самих требованиях нет ничего нового – они являются общими для всех 49 стран-участниц ЕПВО.
Дорожная карта представляет собой график конкретных действий, которых ждут от Беларуси к 2018 году. Среди них – структурные реформы (создание национальной рамки квалификаций по стандартам ЕПВО, независимого агентства по контролю качества, внедрение кредитной системы измерения курсов), пересмотр политики распределения выпускников, обеспечение мобильности студентов и преподавателей и фундаментальных ценностей ЕПВО:академической свободы и автономии университетов.
Во многих случаях дорожная карта предполагает лишь анализ проблем и разработку планов их решения. Но по последнему пункту про фундаментальные ценности – пожалуй, самому трудному для Беларуси – есть четкий срок: к середине 2017 года от страны ожидают «внедрения любых необходимых для этого законодательных мер».
И как же Беларусь продвинулась в выполнении принятых на себя обязательств? Об этом шел разговор на конференции «Общественное участие в модернизации высшей школы: роль гражданского общества в имплементации Дорожной карты реформирования высшего образования Беларуси» 23-24 сентября в Минске.
За год из дорожной карты реализовано менее 10%
Вокруг дорожной карты существует много спекуляций и мифов. Чиновники любят подчеркивать, что академические свободы, права студентов – это лишь один небольшой пункт, а вообще дорожная карта не про это, и Беларусь ее замечательно выполняет и без всяких «навязываемых европейских ценностей».
На самом деле это не так. Пока выполнено менее 10% дорожной карты – таковы данные мониторинга Общественного Болонского комитета – инициативы экспертов в сфере образования и представителей гражданского общества Беларуси.
Причем самый низкий индекс имплементации – именно по фундаментальным ценностям, в них реформы высшего образования в Беларуси стремятся к нулю. Это касается гарантий свободно учиться, учить и исследовать без страха; институциональной автономии вузов; диалога и равноправного партнерства университетов и государства в разработке стратегии высшего образования.
Ян Садлак – человек, которого часто называют «легендой высшего образования Европы» – отметил, что Bologna Follow-Up Group (BFUG), следящая за реализацией дорожной карты, будет учитывать мониторинг Общественного Болонского комитета при подготовке своего доклада. А это значит, что государству придется отвечать на всю эту критику.
Ян Садлак на конференции в Минске. Фото: Андрей Александров, «Журнал»
«Гражданское общество воспринимается как заноза»
Ни студенты, ни преподаватели, ни независимые эксперты и общественные организации в процесс реформ не вовлекаются. Государство по привычке не замечает общественность, считая, что оно имеет исключительное право решать, каким будет высшее образование в стране. Поэтому реформы идут совершенно непрозрачно.
«Гражданское общество часто воспринимается как заноза или как будильник, который постоянно не дает спать», – отмечает Владислав Величко, генеральный директор международного консорциума «ЕвроБеларусь».
Но на функции «будильника» потенциал гражданского общества явно не заканчивается. Необходимо налаживать устойчивые коммуникации между всеми участниками процесса, включая и государство, и общественность. Так дорожная карта может стать национальной программой консолидации – ведь ее важность приходится признавать всем.
Аналитики могут сосредоточиться на экспертом диалоге, работе с международным опытом и лучшими практиками в реформировании высшего образования. В конечном счете, «реформа высшего образования – это вопрос европеизации Беларуси», считает Величко.
«Очень беларусский вариант»
Однако процесс пока движется ни шатко ни валко.
«Никто внутри страны не хочет ничего делать и менять: так вопрос не ставит ни государство, ни общество», – сокрушается Владимир Дунаев из Общественного Болонского комитета.
Владимир Дунаев. Фото: Андрей Александров, «Журнал»
Причину эксперт видит в ценностном поле беларусского высшего образования: «Это даже не вакуум, а альтернативная ценностная система, не совместимая с академическими ценностями. Вместо свободы и автономии в беларусских вузах мы видим лояльность и подконтрольность, догматизм и архаичность, коррупцию и отсутствие креативности», – уверен Дунаев.
Что в этой ситуации делать гражданскому обществу? Владимир Дунаев считает важным запускать общественную дискуссию, чтобы хотя бы осознать и осмыслить ценностный конфликт (впрочем, он сам признает, что пока «такие попытки не заканчивались впечатляющим результатом»).
Но альтернатива еще хуже – «старые и новые ценности будут комбинироваться в эклектичном виде: никаких реальных изменений, просто попытка ускользнуть от реформ. Очень беларусский вариант».
Будущее образования: перекрестки во времени и пространстве
Впрочем, борьба Беларуси за образование по европейским стандартам – это лишь часть вызовов, которые стоят перед нашими университетами. Что ждет образование в XXI веке?
По словам Яна Садлака, веку экономики, основанной на знаниях (knowledge-based economy), соответствует и новый ландшафт высшего образования. Если раньше в вузах училось лишь около 10% молодежи, то сегодня этот показатель вырос в 2–2,5 раза, причем по всему миру; а в отдельных странах – таких как Корея, Япония или Канада – он достигает уровня 50–60%.
Такое расширение спроса на образование отзывается требованиями сделать его доступным для всех, бесплатным, но такие «левацкие разговоры» профессор Садлак считает популизмом: ведь в конечном счете за образование всегда кто-то платит, если не студенты – то налогоплательщики.
Нарастает и конфликт между классической моделью университета и попытками построить университет современный. Об этом говорил эксперт из Украины Сергей Курбатов.
Классическая модель университета Гумбольдта предполагает единство обучения и исследования. Но в понимании миссии современного университета происходит то, что Сергей Курбатов назвал «временным перекрестком» или «столкновением на университетской площадке ценности прошлого и ценности будущего». Ведь обучать предполагается тому, что уже существует, таким образом обучение можно назвать ретропрактикой, а исследование – это, напротив, поиск нового знания.
Второй «перекресток» в университетах – пространственный: поиск баланса между национальным и интернациональным.
«Университет сегодня не столько хранитель национальной культуры, сколько транслятор интернационального знания», – считает Курбатов. Становление системы университетских рейтингов, с их акцентом на научно-исследовательскую деятельность и интернационализацию, способствует усилению этой временной и пространственной асимметрии, что приводит к деформации классических форм университета.
При этом попытка создать новый, современный университет «мирового класса» тоже выглядит неоднозначно. С одной стороны, консенсуса по какой-то наилучшей модели между учеными и государствами нет: никто не знает, что такое университет «мирового класса» и как его создавать.
С другой стороны, если попытаться абстрактно собрать лучших студентов и преподавателей со всего мира, современные подходы к менеджменту университета и достаточные независимые финансы – все это очевидно будет нереалистично для стран, находящихся на периферии (как, к примеру, Украина или Беларусь).
А это значит, что размышлять о глобальном будущем высшего образования полезно, но начинать путь в это светлое завтра стоит с простых шагов – хотя бы с реализации дорожной карты Европейского пространства высшего образования.
Вадим Можейко, Беларусский журнал