Информация о материале

Категория: ГБК ȳ СМI

Создано: 30 июля 2014

Аднакурснікі Малашчука на той момант ўжо скончылі ўніверсітэт, іншыя студэнты былі на вакацыях, выкладчыкі — у адпачынках. А рэктарат пастараўся не надаваць справе розгаласу, што не дзіўна. Усё пачалося ў красавіку 1981 года. Узгадвае Віктар Ламака, тады студэнт ІІ курсу: «Аднойчы Анатоль Агапеевіч Круглоў вёў семінар па навуковым атэізме, і я ў яго нешта спытаў. Але замест адказу пачуў: «Ламака, ты дурак или притворяешься?» Мы выйшлі на перапынак. І нашы дзяўчаты пачалі абурацца: «Што гэта ён сабе дазваляе?!» Ну, і пайшло, сталі ўзгадваць, хто з выкладчыкаў мае якія хібы». Неўзабаве ўтварылася група па напісанні калектыўнага звароту, у якім былі б пералічаныя ўсе крыўды і пажаданні студэнтаў. Да складання звароту далучыліся муж другакурсніцы Іны Войцкай студэнт IV курсу Валеры Залатар ды яго сябры. Зварот пісалі ў Крыжоўцы, дзе жылі Іна і Валеры. У працэсе ўдзельнічалі яшчэ і студэнткі ІІ курсу Ірына Нікіціна і Галіна Квасіновіч. На жаль, тэкст калектыўнага звароту страчаны, таму поўны спіс патрабаванняў немагчыма аднавіць. Архіўныя дакументы (пратаколы партыйных і камсамольскіх сходаў) кажуць пра два галоўныя патрабаванні: вольнае наведванне заняткаў і стварэнне камітэта студэнцкага кантролю за навучальным працэсам. Але агульная колькасць пунктаў набліжалася да тузіна. Студэнты прасілі замяніць некаторых выкладчыкаў; развесці ў часе спецкурсы па філасофіі і сацыялогіі, каб мець магчымасць наведваць дадаткова спецкурсы не свайго профілю; скараціць колькасць гадзін на гісторыю КПСС і павялічыць на філасофскія дысцыпліны. Турбавалі студэнтаў і бытавыя праблемы: некаторыя заняткі праходзілі ў аўдыторыі пад спартзалай, і шум не даваў сканцэнтравацца; графік заняткаў у другую змену быў нязручны. Подпісы пад зваротам збіраліся пасля арганізаваных самімі студэнтамі пазачарговых камсамольскіх сходаў. Узгадвае тагачасны чацверакурснік Леанід Свярдлоў: «Я зашёл в аудиторию. Сидит народ. Говорят, собрание. И, по-моему, Витя Шихутин говорит, что вот тут студенты-второкурсники предлагают такое дело. Прочитал. Я тогда впервые увидел текст этого «Обращения...». Я подписал, передал дальше. Люди подписывали, особо не заморачиваясь, поскольку не видели в этом крамолы». Гэты сход на IV курсе прайшоў 18 красавіка 1981 года. Дата захавалася ў дзённіку Таццяны Буйко, тады камсорга курса, якая склікала сход па просьбе стваральнікаў дакумента. Аналагічны сход на ІІ курсе прайшоў раней (13 красавіка), на ІІІ курсе — пазней. Натуральна, пра збор подпісаў стала вядома і ў дэканаце, і ў партыйных органах, і ў КДБ. Але ніхто рэагаваць не спяшаўся. Набліжаўся Дзень філосафа. Карныя органы чакалі, што студэнты адколюць нешта такое, за што іх можна будзе ўзорна пакараць, а заадно і зварот узгадаць. У 1981 годзе Дзень філосафа адзначалі 23 красавіка. Дзень адзначаўся «капуснікам», а таксама сцяной студакратыі. На пятым паверсе галоўнага корпуса БДУ, дзе быў дэканат гістфака, вывешваліся вялізныя аркушы паперы, на якіх кожны студэнт тэарэтычна мог напісаць тое, што хоча. Студэнты філасофскага аддзялення на занятках У той дзень здарыўся галалёд, многія студэнты не даехалі ў час, і пастаноўка сарвалася. Найбольш рызыкоўныя жарты не прагучалі. Затое на кафедры марксісцка-ленінскай філасофіі гуманітарных факультэтаў зніклі журналы наведвання. Адначасова ў галоўным корпусе нехта зняў расклад заняткаў філасофскага аддзялення. І ўся група ІІ курса філасофскага аддзялення не прыйшла на заняткі. Пачалі шукаць вінаватага — і знайшлі. 6 траўня 1981 года на пасяджэнні камітэта камсамола гістфака вядомага жартаўніка, студэнта ІІ курса Аляксандра Жаўняровіча выключылі з камсамола за тое, што нібыта ён зняў расклад заняткаў філасофскага аддзялення і скраў журналы ўліку наведвання. Потым яго пад пагрозай выключэння з універсітэта прымусілі напісаць дакладную на студэнта IV курса аддзялення філасофіі Леаніда Свярдлова, нібыта журналы і расклад заняткаў яны схавалі разам. За гэта выключэнне з камсамола Жаўняровічу замянілі на строгую вымову з занясеннем ва ўліковую картку. Да дакладной Жаўняровіча далучылі яшчэ пару дакладных на Свярдлова аўтарства іншых студэнтаў, і 13 траўня пастанавілі выключыць Свярдлова з камсамола. Пратакол гістфакаўскага камсамольскага паседжання ад 6 траўня ў далейшым знікне з архіва камсамола БДУ (замест яго ўзнікне іншы пратакол — ад 13 траўня, пад тым самым нумарам — 14), але яго копія застанецца неабачліва пакінутай у персанальнай справе Свярдлова ў абкаме камсамола. Узгадалі і калектыўны зварот (тэкст якога студэнты перадалі надзейнай выкладчыцы): за ўдзел у яго складанні з камсамола выключылі студэнтку ІІ курса Іну Войцкую, некалькім іншым другакурснікам далі строгія вымовы з занясеннем ва ўліковую картку. Па аддзяленні філасофіі прайшоў шэраг камсамольскіх і партыйных сходаў з шальмаваннем як самой ідэі пісаць звароты, так і канкрэтных патрабаванняў студэнтаў. З многімі студэнтамі праводзілі індывідуальныя гутаркі камсамольскія важакі, выкладчыкі, прадстаўнікі дэканата і нават «людзі з органаў». Некаторых спрабавалі запалохаць праз бацькоў.

Выключэнне з камсамола аўтаматычна цягнула за сабой выключэнне з універсітэта. Таму лагічна, што Леанід Свярдлоў і Іна Войцкая паспрабавалі яго абскардзіць.

Сітуацыя Войцкай была абцяжарана шматлікімі прагуламі заняткаў і акадэмічнай запазычанасцю, а вось Свярдлоў быў выдатнікам. Яго падтрымалі аднагрупнікі і, у выніку Леанід дамогся (на ўзроўні ЦК ЛКСМБ!) замены выключэння на «строгую вымову з занясеннем» і здолеў скончыць універсітэт. Былі выключаны з універсітэта яшчэ двое студэнтаў — другакурснік Алег Малашчук і чацверакурснік Валеры Залатар.

Малашчук быў выкліканы ў КДБ. Невядома, пра што з ім там размаўлялі, але пасля гэтай гутаркі ён сам пайшоў запісвацца ў войска. Яго ўсё адно выключылі — заднім чыслом. Валерый Залатар спрабаваў перавесціся на завочнае аддзяленне, і яго нібыта перавялі, але затым адразу выключылі.

Большасць з тых, хто падпісаў ліст, была шчырымі камсамольцамі, адкуль жа такая рэакцыя? Успамінае Уладзімір Казлоўскі, на той час студэнта І курса аддзялення гісторыі: «О тех событиях говорили очень мало. Слышал, что рассматривали дело на заседании комитета комсомола по поводу какого-то письма. Написали письмо в поддержку «Солидарности». Это письмо через какого-то польского студента пытались переслать, а оно оказалось в руках КГБ. И начались пресследования. Вот то, что я слышал...» Нагадаю, гэта быў 1981 год, у Польшчы прафсаюз «Салідарнасць» і незалежныя студэнцкія саюзы дзейнічалі напаўлегальна. КДБ вельмі нервова рэагаваў на любыя весткі пра падобныя настроі ўнутры СССР. КДБ ужо назіраў раней за Валерыем Залатаром, выклікаў у аддзел кадраў для тлумачэнняў пра «сумнеўныя сувязі». «Я всегда был антикоммунистом, антисоветчиком. Мы с Инной слушали западные «голоса», мы знали о Солженицыне, о Сахарове.  С моей стороны было предложение, существенно углублявшее содержание обращения. Говорю: «Инна, напиши, что мы создадим Комитет студенческого контроля для наблюдения за учебным процессом чтобы минимизировать вмешательство официальной идеологии в обучение», — узгадвае Валерый Залатар. Паколькі ў Польшчы ў гэты час быў папулярны лозунг: «Не падпальвайце камітэты — стварайце камітэты!», патрабаванне студэнтаў стварыць камітэт магло ўспрымацца начальствам як рэвалюцыйнае. Студэнты філасофскага аддзялення ва ўнутраным дворыку БДУ. Здымкі з прыватных архіваў колішніх студэнтаў. На жаль, фота самога Алега Малашчука аўтару адшукаць не ўдалося.  Але вернемся да Алега Малашчука. Алесь Камоцкі, аднакурснік і сябар Алега, успамінае: «Харошы хлопец быў, з ідэаламі... Начытаны такі, з жывым розумам. Ён быў дыялектычны, і мог на грунтах нейкіх розных ведаў выводзіць новыя свае. Творчы быў, і вельмі гэтым быў цікавы, і вельмі нечаканыя мог рабіць высновы з таго, што мы разам чулі ці разам бачылі. Але яму не было дзе прымяніцца. Трошкі не ў свой час, выскачыў са сваімі ідэаламі. І аб гэта ён і разбіўся». Згадвае Ірына Нікіціна: «Он совершенно не был приспособлен для армии. Такой мальчик из интеллигентской семьи, рафинированный, с чувством юмора. И, наверное, ему было очень тяжело». Таму здарылася так, што 22 сакавіка 1982 года Алег Малашчук быў асуджаны ваенным трыбуналам вайсковай часткі 55454 за «воінскае злачынства, прадугледжанае артыкулам 235а Крымінальнага кодэкса БССР». «У него была неудачная попытка дезертировать, его словили в Москве и возвратили уже в дисциплинарный батальон в Масюковщине. Когда он сидел в дисбате, мы с Инной неоднократно приезжали к нему, привозили сигареты и всё остальное», — дадае Валерый Залатар. Пасля дэмабілізацыі Алег уладкаваўся на Брэсцкі дывановы камбінат, атрымаў там станоўчую характарыстыку, і з ёй паспрабаваў летам 1984 года ўзнавіцца на філасофскім аддзяленні. Але спачатку дэкан гістфака Іраіда Царук, а потым прарэктар Пятраеў адмовілі хлопцу. Некалькі дзён ён думаў. А потым запрасіў сваіх сяброў прыйсці ў 16 гадзін 26 ліпеня на плошчу Леніна да галоўнага корпуса БДУ. Сябры не змаглі прыехаць. І гэта зберагло ім нервы і, мусіць, гады жыцця. «В день самоубийства Малащук продолжительное время находился в кабинете №604 главного корпуса БГУ, где читал подшивку литературной газеты, затем в аудитории №609 на подоконнике аккуратно сложил пуловер, часы, сигареты, спички, носовой платок, разменную монету столбиком и в соседней аудитории №611 мелом на ученической доске оставил предсмертную надпись на белорусском языке, в которой попрощался с людьми и пожелал им счастья. В кармане брюк он оставил записку с просьбой сообщить родителям о случившемся в г. Кобрин, указал адрес и телефон». Бацькі Алега патрабавалі завесці крымінальную справу па факту яго смерці. Ім адмовілі: праверка, праведзеная пракуратурай Маскоўскага раёна, паказала, што, маўляў, ніхто яго да самагубства не даводзіў. Расповеды і чуткі пра калектыўны зварот і самагубства яшчэ некалькі год блукалі па калідорах гістфака. Самазабойства Алега Малашчука згадваецца ў апублікаваных дзённікавых запісах Міхала Дубянецкага, а ўся справа з калектыўным зваротам студэнтаў-філосафаў — у нататцы, напісанай Ігарам Бабковым для даведніка «Дэмакратычная апазыцыя Беларусі: 1956–1991. Пэрсанажы і кантэкст». Магчыма, хтосьці з нашых чытачоў мае што расказаць пра гэту гісторыю. Будзем удзячныя за любыя падрабязнасці. Уладзімір Валодзін,  Новы Час

Информация о материале

Категория: ГБК ȳ СМI

Создано: 28 июля 2014

Мікалай Анішчук, Новы Час

Информация о материале

Категория: ГБК ȳ СМI

Создано: 23 июля 2014

– Среди шести приоритетов, которые изначально определил Форум политической оппозиции и гражданского общества, были и создание зоны свободной торговли со странами ЕС, и реформы пенсионного, избирательного законодательства, системы ЖКХ. Однако Форум выбрал два – реформа системы образования и медиасферы. Над ними эксперты проекта «Рефорум» будут работать в течение ближайшего года. Почему реформа образования стала самой актуальной? – Кроме актуальности, есть еще один важный фактор, на который и опирался Форум, делая выбор. А именно — насколько реалистично сегодня ожидать определенных шагов по реформированию той или иной сферы? Я считаю, что выбор сделан правильный. И потому, что система образования – очень важна для общества. И потому, что сегодня есть так называемое «окно возможностей», чтобы начинать ее реформировать. Есть мотивация начинать реформы. Это связано с очередной попыткой Беларуси вступить в Болонский процесс – решение будет приниматься в начале 2015 года. А представление Национального доклада с пояснениями, в какой степени страна готова принять европейские ценности и цели политики в сфере высшего образования, назначено на конец ноября. Эти процессы должны мотивировать государство привести белорусскую систему высшего образования в соответствие с европейскими нормами, хотя бы на уровне законодательства. К концу года Палата представителей Национального собрания должна рассмотреть новую редакцию Кодекса об образовании. Есть предложения Минобразования, но они во многом не отвечают даже тем ожиданиям, которые на них возлагала часть чиновников и вполне лояльных представителей государственных ВУЗов. Здесь тоже есть возможность попытаться максимально модернизировать эти предложения с помощью европейских экспертов. – Насколько реально успеть подготовить детализированную концепцию реформ системы образования к концу года? К моменту обсуждения Кодекса депутатами и представлению Национального доклада министром образования стран-участниц Болонского процесса? – Успеть реально, ведь работа ведется не на пустом месте. Многое уже было сделано Общественным Болонским комитетом, координационно-консультативным советом организаций, представляющих основных стейкхолдеров системы образования – прежде всего это представители гражданского общества. В конце прошлого года была предложена наша редакция Кодекса об образовании, максимально отвечающая европейским трендам развития образования. – Вы говорите об «окне возможностей» - но насколько государство заинтересовано сегодня в том, чтобы провести настоящие, а не косметические реформы? – Даже удачный принятый закон – еще не реальная модернизация. Пока наша система образования совершенно безнаказанно игнорирует даже те положения и нормативы, которые есть сегодня. Переоценивать роль реформы законодательства не стоит. Но и без реформы законодательной базы рассчитывать на реальную модернизацию нельзя. Теперь о государстве. Тут бы я вообще отказался от использования этого слова в единственном числе. Государство неоднородно. И в этой неоднородности есть и позитивные, и негативные стороны. Прошедшая в начале декабря прошлого года парламентская дискуссия о реформах образовательного законодательства показала, что у представителей многих ветвей власти есть запрос на правильный, с нашей точки зрения, тренд. Например, была озвучена необходимость децентрализации образования. Есть понимание, что созданный механизм образовательной политики контрпродуктивен. И ведет к кричащим диспропорциям – например, к неэффективности системы финансирования образования. Даже представители власти уже говорят о проблемах открыто. Об этом, в частности, говорил вице-премьер Анатолий Тозик. Да и автор формулы самобытности белорусской системы образования Анатолий Рубинов, заявивший в 2008 году что «что немцу хорошо, белорусу – смерть», вынужден констатировать, что мы идем куда-то не туда. Разработка образовательной политики не может осуществляться с помощью гиперцентрализации. Тогда вообще теряется возможность управления этой сферой. Так что потребность в реформах назрела. — Чего именно Форум политической оппозиции и гражданского общества ждет от проекта «Рефорум»? Форум – заказчик, эксперты – исполнители. Какой уровень работы устроит заказчика? – Не буду говорить за всех участников Форума. Мое мнение — здесь важна интернационализация экспертизы, опора на европейский опыт. Основная наша задача – не породить еще один проект реформ, а добиться реальных изменений. Важна не только экспертиза, но и адвокатирование этих предложений. Власть скорее услышит рекомендации от иностранных специалистов, чем от представителей своего гражданского общества. Так уж устроен слуховой аппарат нашей власти. Возможно, предложения, если они будут исходить от европейских экспертов, покажутся ей более убедительными и менее политизированными. – Понятно, что системе образования необходимы законодательные изменения. Можно, видимо, прописать в законе те же академические свободы. И даже выполнять эти нормы на практике. Однако решит ли это проблемы белорусского образования? Возможно, они глубже, чем просто свобода или несвобода? – Конечно, проблемы глубже. Но и без имплементации подобного рода норм ничего не изменится. Даже в позднесоветскую эпоху – не будем ее идеализировать, – законодательная база системы образования была более либеральной. Эту систему Беларусь получила в наследство от СССР. И как она ей воспользовалась? Еще раз повторюсь – без законодательных изменений реформы неосуществимы. Даже если появляется группа реформаторов, готовых осуществить перемены, им нужна законодательная база. Начинать нужно с этого. Наряду с законодательными изменениями нужно думать и о перестройке академической культуры, ориентации на европейские императивы. Но пока важно обозначить добрые намерения. — Для реформы нужны средства. Пока учителя и университетские преподаватели получают копейки, не будет престижа профессии, притока талантливых специалистов. Не будет хороших учителей в школах – не будет подготовленных студентов. Не будет высокого уровня преподавателей в ВУЗах – не будет специалистов. А в ВУЗы, несмотря на все прописанные в законе академические свободы, будут поступать те же троечники. И талантливых преподавателей из них не выйдет. Круг замкнулся. – Давайте не будем забывать о том, что Беларусь здесь не является первопроходцем. И не решает проблем, которых никто никогда не решал. Это общая проблема для всех. И тот же Болонский процесс в высшем образовании – это, в первую очередь, коллективный поиск ответов на такие вопросы. Например, на проблему качества образования в условиях его массовости. Наши ожидания от высшего образования до сих пор связаны с индустриальной эпохой. И мы забываем, что живем в эпоху постиндустриальную. Что это значит? То, что в середине XX века высшее образование получали 10% молодежи. А сегодня - 85%. Понятно, что это совершенно разные возможности. И то, что если у нас так увеличилось количество студентов, то и количество преподавателей должно было возрасти. А где система их селекции? Преподавателей надо откуда-то брать. И это не только финансовая проблема – количество талантливых людей тоже ограничено. В 60-е годы прошлого века в Беларуси было 60 тысяч студентов, а сейчас – 430 тысяч. Рост огромный. И ожидать, что полмиллиона можно обучить так же, как 60 тысяч, не приходится. Надо понимать – каких целей мы можем достичь, а каких – нет. Та же Болонская система построена на трех ступенях. Первая - бакалавриат. А затем идет селекция. И если брать среднее количество магистрантов в развитых странах – то это порядка 15 процентов. В нашем случае – это и будут те же самые 60 тысяч. Это те, кто сможет продемонстрировать успехи на отобранных программах. Далее идут докторские программы – это уже подготовка ученых, еще более высокий уровень квалификации. А у нас на магистерской ступени в прошлом году занимались 1,5% студентов. 15% и 1,5% — есть разница? Беларусь демонстрирует деградацию профессионализма. Без серьезных инвестиций тут действительно мало что можно сделать. Однако в том, что касается высшего образования, Беларусь демонстрирует непонятную скупость. Стоимость одного студенческого места в Беларуси – порядка 2 тыс. долларов в год. В среднем в развитых странах – порядка 14 тыс. долларов. Причем это с учетом паритета покупательской способности. И еще цифры – в развитых странах на обучение студента тратится 45% доли ВВП на душу населения, а у нас только 15%. А наш ВВП и ВВП развитых стран тоже несопоставим. Плюс мы неэффективно используем даже те средства, которые у нас есть. На все это наслаивается непрозрачность – скажем, те, кто платит за обучение, не знают – на что идут их деньги. Добавим сюда еще одну архиважную составляющую – систему академических ценностей. Если это такие вот «самобытные» ценности, которые превращают образование в сталинскую «шарашку», то говорить о качестве не приходится. Академические свободы – это инструмент, который повышает эффективность высшего образования и исследований. Так что пока мы научились только эффективно уклоняться от международных методик оценки качества. Ни в одной такой программе Беларусь не участвует. И пока утешает себя некими собственными фантастическими цифрами своих успехов. – Однако в реформе системы образования есть еще учителя, преподаватели ВУЗов, профессура. На них эта реформа тоже направлена. В этой среде есть спрос на реформы? Или хотя бы понимание их необходимости? – Реформа направлена не на них, а на студентов, их родителей, на работодателей. – Ну, им, по крайней мере, так или иначе, предстоит принимать в ней деятельное участие. И они могут стать жертвами этой реформы. – Рано или поздно они все равно станут жертвами. Но что важно – когда мы говорим о реформах, мы говорим, в первую очередь, об изменении масштабов общественного участия. Важно, чтобы стейкхолдеры получили реальный доступ к управлению, чтобы их голос слышали преподаватели. Сегодня преподаватель совершенно независим от запросов работодателя. Преподаватель зависит только от собственного начальства. И начальству, а не студентам, их родителям, работодателям он и будет угождать. Но ведь не начальство является потребителем услуги под названием «образование». Почему заказчики не могут оспорить качество этой услуги, тем более что наше образование все больше коммерциализируется? Хотят ли реформ преподаватели? Это сложный вопрос, ведь наши преподаватели бесправны и у них нет никаких инструментов, чтобы выражать свое мнение. Советы в наших учреждениях образования бесправны. Непонятно даже, как действуют механизмы их формирования. У преподавателя нет гарантий того, что, если он будет чего-то хотеть, контракт с ним не расторгнут досрочно. Так что все решает произвол начальства. А преподавателю ничего не остается, кроме как угождать. К чему могут быть готовы такие подневольные люди? Это и есть разрушение академической культуры. Современный белорусский тренд, который абсолютно противоположен мировому. И говорить о том, что мы соответствуем Болонскому процессу, пока не приходится. Поэтому нам так необходимы реформы. Николай Анищук Источник: "Заўтра тваёй краіны"

Информация о материале

Категория: ГБК ȳ СМI

Создано: 22 июля 2014

Системе высшего образования Беларуси требуется гармонизация профессиональных и образовательных стандартов — чтобы рынки труда и образования перестали быть параллельными мирами. Для этого, считают эксперты, необходимо активно создавать профессиональные стандарты с участием заинтересованной общественности и принять национальную рамку квалификаций. Конфликт, сталкивание двух реальностей — образования и рынка труда — происходит как на микро-, так и на макроуровне, отметил на круглом столе в Минске эксперт в сфере образования Андрей Лаврухин. «На микроуровне это выражается разочарованием молодых специалистов, которые выходят на рынок труда и осознают, что обладают не теми знаниями, которые там необходимы. И сетуют на невостребованность полученного образования на рынке труда», — сказал эксперт. «На макроуровне это проявляется диспропорциями в экономике. Уже и государственные служащие констатируют «перепроизводство» одних кадров и дефицит других, а работодатели жалуются на неадекватные практическим задачам знания и компетенции выпускников. Таким образом, устранить диспропорции — означает ответить на насущные требования времени», — считает Андрей Лаврухин. Работодателей не устраивает качество подготовки выпускников, подчеркнул председатель президиума Республиканской конфедерации предпринимательства и председатель Минского столичного союза предпринимателей и работодателей Владимир Карягин. Вызывают вопросы содержание программ, по которым готовят студентов: «Компетенции, необходимые студентам, должны обсуждаться с работодателями. Учить студентов необходимо на перспективу — как минимум на пять лет вперед. Пока же из вузов выпускается молодежь, которая порой не имеет представления о производственном процессе, о трудовом режиме и об общественной деятельности». «Боюсь, мы воспитали касту балбесов, которым вообще трудно начинать работать, — с сожалением отметил Владимир Карягин. — Меня беспокоит, что около 70% выпускников не заработали за пять лет учебы ни одного рубля, им все достается даром. Эти люди не будут конструктивными в будущем. У многих выпускников нет навыков владения менеджментом и самостоятельной работы. Студенческое самоуправление очень слабое, поэтому студенты не могут донести свое видение учебного процесса». Надо сказать, что и работодатели не могут этого сделать в силу ряда причин, главная из которых — отсутствие действенного механизма влияния на образовательный процесс. Как результат — бизнес неактивен в выработке профстандартов. Хотя среди предложений Ассамблеи деловых кругов по изменению бизнес-климата сформулированы и подходы к изменению учебных программ, актуализирована необходимость создания центра компетенций. Однако дальше слов дело не пошло, хотя «работодатели знают потребности рынка труда и могут сконструировать учебный процесс более эффективно», отметил Владимир Карягин. В принципе, у работодателей есть инструмент влияния на учебный процесс — это участие в советах вузов. Причем, обратил внимание член Общественного Болонского комитета Владимир Дунаев, механизм участия работодателей в работе советов предусматривает заявительный принцип, «в отличие от участия, например, студентов, для которых есть порядок выборов и квота». «Казалось бы, это возможность сделать так, чтобы голос предпринимателей был услышан академическим сообществом, которое очень консервативно и мало заинтересовано в развитии», — отметил Дунаев. Однако пока участие представителей бизнеса в работе советов вузов — скорее исключение, чем правило. Возможно потому, что ректораты чаще всего воспринимают бизнес не как партнеров, а как дойную корову, отметил Владимир Карягин. Кроме того, для работы в советах вузов необходима мотивация, определенная квалификация и опыт сотрудничества с учреждениями образования. Что делает для изменения ситуации государство? Принято постановление Совета министров «О некоторых вопросах развития национальной системы квалификаций Республики Беларусь» (№ 34 от 17 января 2014), которое поставило перед Министерством труда и соцзащиты задачу апробировать на протяжении 2014 года новую систему квалификаций в двух пилотных секторах экономики — информационных технологий и государственного управления. «Успешное решение поставленных в документе задач напрямую зависит от эффективности взаимодействия всех социальных партнеров в планировании, управлении и оценке результатов высшего образования», — отметила эксперт Общественного Болонского комитета, кандидат медицинских наук Ольга Крыжановская. По ее мнению, это правительственное постановление предлагает «достаточно бессистемный, длительный по времени и малоэффективный по конечному результату путь». При этом у Беларуси есть возможность использовать дающий результат международный опыт. В частности, опыт Великобритании, система профстандартов которой признана одной из лучших в мире и использует рациональный подход, подразумевающий взаимодействие всех участников системы — работодателей, студентов, вузов. В Великобритании «создано взаимодействие субъектов с четким разделением функций между ними, а также независимый институт контроля, который позволяет обеспечить качество профессиональных стандартов». В этом вопросе Беларусь находится в числе отстающих, причем не только среди стран Европы, но и стран Таможенного союза. Так, в России к 2015 году должно быть утверждено 800 профессиональных стандартов, значительная часть из них уже разработана. В Казахстане также активно ведется разработка профессиональных стандартов, начата работа по созданию независимых центров подтверждения квалификации. Как результат — в 2013 году было разработано 257 профессиональных стандартов, в текущем планируется еще 147. А в Беларуси результаты пилотного проекта планируется представить лишь к декабрю 2015 года. Таким образом, отметила Ольга Крыжановская, ни о программноцелевом, ни о системном подходе к профессиональным стандартам речь не идет: «Роль работодателя, модель взаимодействия участников процесса неясна. Учитывая темпы разработки профессиональных стандартов в Беларуси, можно прогнозировать, что они устареют раньше, чем на предприятия попадут кадры, подготовленные по образовательным программам на их основе. Тем более что в Беларуси нет отраслевой статистики по потребности в кадрах, не говоря уже о серьезных прогнозных исследованиях. Нет в учреждениях образования и преподавателей, готовых преподавать по новым образовательным программам». У эксперта складывается впечатление, что «вместо системного подхода к разработке образовательных стандартов и формирования национальной рамки квалификаций мы получаем имитацию деятельности». Отметим, что разработка национальной рамки квалификаций является составляющей Болонского процесса. «Можно сказать, что рамка квалификации нужна для того, чтобы студент не был обречен учиться тому, что считают нужным его преподаватели. Фактически все идет к тому, что вузы должны подстраивать образовательные стандарты под требования работодателя», — подчеркнул Владимир Дунаев. Эксперты уверены — если не будут приняты срочные и действенные меры по разработке национальной рамки квалификаций и профессиональных стандартов, то дисбаланс, существующий между рынками труда и образования, усугубится. Возможные негативные последствия разобщенности рынка образования и рынка труда — рост дипломированных безработных, отрицательное сальдо образовательной и трудовой миграции. В таком случае Беларуси грозит «потеря национальной конкурентоспособности», считает Владимир Карягин. «Мы будем отставать, проседать по всем отраслям, где сегодня у нас есть прорыв, переходить на вторые, третьи, четвертые роли. В настоящее время в системе образования не генерируется новизна, мы теряем время», — подчеркнул эксперт. Елена СПАСЮК Источник:  Naviny.by

Информация о материале

Категория: ГБК ȳ СМI

Создано: 20 июля 2014

 

Студентов опять не хватило

Дополнительный набор в вузы объявлен, как сообщает Минобразования, «на остро востребованные экономикой и социальной сферой специальности». Прием документов осуществляется только на дневную бюджетную форму: на военные специальности — с 21 по 25 июля, специальности в сфере культуры — 27-28 июля, на все остальные — с 23 по 28 июля.

К примеру, дополнительный набор на оставшиеся после основного набора места объявлен на ряд педагогических специальностей, включая «начальное образование», «математика и информатика», «физика и информатика» и другие. Также можно попробовать стать студентом по специальностям «оборудование», «транспорт», «металлургия», «энергетика», «лесная промышленность», «химическая промышленность», «пищевая промышленность». На вакантные места могут претендовать абитуриенты, которые участвовали в ЦТ и получили: от 5 баллов по русскому и белорусскому языкам; от 10 баллов по математике, физике, химии и биологии; от 15 баллов по истории Беларуси, всемирной истории новейшего времени, обществоведению, географии, иностранным языкам. До 3 баллов (!) снижается минимальный порог для участия в конкурсе для поступления в военные вузы, на военные факультеты других государственных учреждений высшего образования; в вузы по специальностям «физическая культура и спорт» и группе специальностей, связанных с сельским хозяйством. Напомним, изначально для подачи документов в приемную комиссию необходимо было набрать не менее 10 баллов на ЦТ по русскому или белорусскому языку, 15 — по математике, физике, химии, биологии, 20 — истории Беларуси, всемирной истории новейшего времени, обществоведению, географии и иностранным языкам. «Министерство образования получит информацию из вузов и обращения или ходатайства отраслей, которые действительно нуждаются в кадрах. И вместе с правительством, с комиссией по контролю за ходом вступительных испытаний примет решение: там, где действительно мы увидим, что снижение проходного балла на 5 для участия в конкурсе не отразится на качестве подготовки специалистов, будет принято решение о дополнительном наборе, как исключение», — говорил несколько дней назад министр образования Сергей Маскевич. Очевидно, что недобор в вузы оказался более значимым, чем это прогнозировалось изначально.

Новые проблемы для системы образования

Однако решение проблемы посредством снижения требований к абитуриентам является весьма сомнительным, так как снижает уровень студентов в целом. В вузы придут люди, многие из которых по определению не в состоянии осваивать программы высшего образования. Они либо будут отчислены за неуспеваемость в процессе обучения, либо выйдут из университетов с крайне низким уровнем подготовки. Отдельный вопрос — можно ли готовить офицерские кадры из полуграмотной молодежи? Кроме того, снижение планки при наборе в вузы порождает ряд других проблем. Во-первых, это удар по системе среднего специального образования, учреждения которого также находятся под угрозой недобора учащихся. Сегодня многие молодые люди, которым прямая дорога в ПТУ и колледжи, не сядут за их парты, а пойдут в студенты. Колледжи останутся без учащихся, а в вузах будут мучиться с горе-студентами. Во-вторых, нынешние старшеклассники могут сделать для себя вполне определенные выводы — не обязательно хорошо учиться, чтобы стать студентом. Понятно, что всегда есть особенные дети, которые показывают высокие результаты при любых обстоятельствах, но у среднестатистического старшеклассника Минобразования такими решениями убивает всякую мотивацию. В-третьих, снижается престиж высшего образования. Страна становится нацией, где высшее образование не ценится и превращается в своего рода социальный проект. Пожинаем плоды реформы-2008 Для образовательных перспектив молодых людей происходящее означает катастрофу, отметил в комментарии для Naviny.by эксперт в сфере образования, член Общественного болонского комитета Владимир Дунаев. «Даже не в баллах дело. Разница подготовки абитуриентов, сдавших ЦТ на «5» или «3» балла, минимальна, — сказал он. — Баллы можно назвать фиговым листком нашего образования, которые давно ничего не прикрывают. Фактически мы пришли к ситуации, когда в вузы принимают всех». Владимир Дунаев отметил, что при всей болезненности демографических процессов, когда выпускников школ становится объективно меньше, бесконечно находить оправдание только в этом некорректно, надо искать пути решения проблемы. Тем более что недобор в вузы является проблемой не университетов и системы высшего образования в целом, а отражением снижения качества подготовки в средней школе. «В этом и прошлом году значительная часть абитуриентов провалила ЦТ, — подчеркнул Владимир Дунаев. — И это проблема не демографии, а среднего образования, это итог безумной реформы 2008 года, сокращения срока обучения в средней школе с 12 до 11 лет. Президент Александр Лукашенко в 2008 году заявил, что если бы в Беларуси и в дальнейшем практиковалась 12-летняя форма обучения в школах, это каждый год требовало бы дополнительного финансирования около 150 млрд. рублей. Вот мы сэкономили и получили поколение неграмотных абитуриентов». Перевод средней школы на 12-летнюю систему обучения был, напомни, одним из шагов для перехода на двухступенчатое высшее образование, что является одним из требований Болонского процесса. Предполагалось, что последние два года будет делаться упор на профильное образование школьников по выбранным предметам. Однако в результате реформы 2008 года было ликвидировано профильное обучение и уменьшено количество часов на изучение иностранного языка. Непоследовательность образовательной политики в Беларуси проявилась в том, что уже в 2009 году Минобразования решило, что изучать иностранные языки наши дети должны еще тщательней, чем в дореформенные времена. При этом, отмечает Владимир Дунаев, сформированная сегодня в системе среднего образования атмосфера не требует от учителя ставить на первое место задачу собственно учить детей. «Система устроена так, что учитель не учит. На нем лежит обеспечение процесса выборов и выбивание коммунальных недоимок. Чем хуже он готовит своих учеников, тем больше будут востребованы его услуги как репетитора. Это больная система, обрекающая на катастрофу все образование Беларуси», — считает эксперт. Владимир Дунаев полагает, что чиновники хорошо понимают это, знают, что система образования неэффективна, экономически в том числе. Однако во многом изменение ситуации не происходит потому, что нет на это политической воли. «Пора уже задуматься о происходящем, заняться децентрализацией системы образования. В противном случае у нас есть все шансы повторить опыт Туркмении, где значительная часть молодежи не владеет базовыми школьными знаниями. В таком виде, как сегодня, система образования становится неуправляемой и идет вразнос», — отметил Владимир Дунаев. Елена СПАСЮК Источник:  Naviny.by

Информация о материале

Категория: ГБК ȳ СМI

Создано: 18 июля 2014

После обнародования предварительных итогов вступительной кампании снова заговорили о проблеме нехватки студентов. Создается впечатление, что при формировании набора в вузы у нас ориентируются не на нужды реальной жизни, а на необходимость занять преподавателей и заполнить скамьи аудиторий. Несколько лет назад в погоне за прибылью вузы начали расширять количество платных мест. Увлекшись, дошли до того, что в прошлом году выпускников школ было 60 тысяч, а мест в учебных заведениях – 80 тысяч. Дело в том, что выпусками становятся представители поколения «демографической ямы», рожденные в конце 90-х. Высшее образование как ширпотреб В то время, пока количество школьников уменьшалось, количество мест в вузах росло. Подобные просчеты в планировании повлекли за собой не только полупустые аудитории, но и отсутствие конкурса при поступлении. Когда в университеты поступает 85% молодежи, это не может не отразиться на качестве высшего образования: уровень преподавания подстраивается под уровень большинства обучаемых. Примечательно, что это замечают те студенты, которые приходят в вуз за знаниями и квалификацией, а не за "корочкой". Председатель Братства организаторов студенческого самоуправления Сергей Воронкевич на круглом столе, организованном инициативой «Общественный диалог», привел интересную статистику. Организация проводила опрос в социальных сетях на страницах студенческих групп, чтобы узнать, довольны ли они качеством высшего образования. Из 1577 проголосовавших 848 человек ответили, что не довольны. А это более половины. «Впоследствии мы опрашивали студентов, чем именно они недовольны, - сказал Сергей Воронкевич. – Популярным ответом было, что высшее образование стало товаром широкого потребления. Это нанесло урон качеству и стандартам высшего образования». Опрошенные студенты также говорили о высоком уровне фарса в учебных заведениях. «Например, научные конференции и олимпиады превратились в отрепетированное, срежиссированное действо, где все делают вид, что не замечают фарса», - заявил руководитель Братства. Беларусь болеет «атипичной неэффективностью человеческого капитала» С вопросом, чем может обернуться желание вузов набирать в студенты всех подряд, «Ежедневник» обратился к Владимиру Дунаеву, профессору философии, независимому эксперту в области образования. В ответ он вспомнил басню Сергея Михалкова о жадном Вартане, который хотел из одной бараньей шкуры сшить семь шапок. «Семь шапок сшить можно, но носить их нельзя», - отметил профессор. Из-за желания «сшить семь шапок» высшее образование теряет качество, а за ним качество теряет человеческий капитал страны. По словам эксперта, в развитых странах принята истина, что человек с высшим образованием значительно эффективнее экономически, а инвестиции в образование – самые эффективные среди всех видов капитала. Образованный человек сторицей возвращает все ресурсы, вложенные в обучение. Он приносит больше налогов государству, он лучше обеспечивает себя, живет дольше и качественнее. Но в Беларуси этот закон почему-то не работает. «В нашей стране существует феномен атипичной неэффективности человеческого капитала, - считает Владимир Дунаев. – Наше образование, в том числе из-за существующего разрыва между системой образования и рынком труда, является просто неэффективной растратой ресурсов». В подтверждение своих слов он приводит заключение экспертов МВФ, которые пришли к выводу, что финансовые вложения в среднее образование вызывающе неэффективны. Ведь по сравнению с другими странами мы демонстрируем бессмысленную расточительность при ограниченных ресурсах. А эффект – практически никакой. Взять хотя бы прошлогодние результаты тестирования по математике, где больше трети абитуриентов не смогли набрать минимальный бал – 15. «А 15 из 100 – это двойка с минусом, - отметил эксперт. – Если планку понизят и таких абитуриентов будут принимать в вузы, обучение действительно превратится в фарс». Анастасия Гурина Источник:  Ежедневник

Информация о материале

Категория: ГБК ȳ СМI

Создано: 11 июля 2014

Віталь Цыганкоў Віталь Цыганкоў скончыў факультэт журналістыкі БДУ. Адзін з двух заснавальнікаў першага недзяржаўнага агенцтва навінаў БелаПАН. Працаваў ў газэтах «Звязда», быў карэспандэнтам у Беларусі расейскай «Независимой газеты», Associated Рress, аглядальнікам у газэце «Свабода».  На беларускай Свабодзе ад 1994 году. Карэспандэнт расейскай Свабоды ў Беларусі.